Андрей Сен-Сеньков: Я похож на многоножку, мне всё интересно потрогать лапками / беседовал Игорь Котюх

Андрей Сен-Сеньков (р. 1968) имеет необычный для русского поэта псевдоним и необычные, с обилием образов стихи. Кроме того, он активно и регулярно переводит на русский язык стихи зарубежных поэтов нашего времени, что тоже не так часто встречается среди современных русских поэтов. Почему он это всё делает? Насколько он готов раскрыться перед интервьюером, когда речь заходит о каких-то фактах биографии? Из каких элементов строится поэзия Сен-Сенькова? Эти и другие вопросы Андрею Сен-Сенькову задавал Игорь Котюх. Беседа прошла в дружеском ключе, поскольку до этого интервьюер и интервьюируемый успели сработаться тандемом, переведя с эстонского и английского сборник стихотворений эстонки Маарьи Кангро и представить книгу в ноябре 2013 года в Москве. – Игорь Котюх

Игорь Котюх: Андрей, поскольку мои первые поэтические публикации состоялись позже твоих, в начале нулевых, поэтому я запомнил имя «Андрей Сен-Сеньков» по большой антологии «Нестоличная литература: Поэзия и проза регионов России» (2001) – фолиант открывался твоей подборкой как представителя Борисоглебска. Я еще тогда подумал: как получилось, что москвич представляет Борисоглебск. Как это произошло? Если начинать рассказ с самого начала, с рождения (можно еще раньше, со знакомства родителей).

Андрей Сен-Сеньков: На момент выхода антологии я действительно жил в Борисоглебске. Прожил там ровно столько, сколько длилась Вьетнамская война. Как-то случайно узнал, но запомнилось. Я туда после мединститута попал. В 2002 году перебрался в Москву. А сам я родом из Таджикистана. С севера. Там шахтерские края. Уран добывали. Деды своих жен после войны туда привезли. Там и умерли. Городок назывался Кансай. Его пленные японцы строили. Отсюда и название. Так, что с Харуки Мураками мы земляки (он ведь тоже в Кансае родился, настоящем). Это такой абсолютно европейский район был. Мальчика-таджика увидел года в 4. Подумал негритенок (их-то я по телевизору этого уже видел). Что еще вспоминается? А! У нас песок в песочницах был красный. Его с шахт привозили. После переработки руды он был. Безопасный, но такой советски-сюрреалистичный. Еще километрах в 80 от Кансая есть город Исфара. Там Тарковский собирался «Сталкера» снимать. Что-то и снято было, но потом землетрясение с жертвами, и он решил, что это плохой знак. Потом Душанбе, война, переезды и т.п.

Переезды откуда куда? И как ты воспринимал их – тогда и сейчас? Как данность, как приключение? Оказали ли они на тебя влияние как на поэта?

В Ярославль заканчивать медицинский институт, потом в Воронежскую область работать врачом скорой помощи, потом Москва… Переезды это всегда жесть. Что-то теряется, ломается, рвется. Я не только о материальных вещах. Вот и сейчас, часто думая о возможном отъезде, вспоминаю эти болезненные переломы, вывихи и растяжения мест, человеческих отношений…

Анастасия Афанасьева раскрывает твой псевдоним через музыкальные ассоциации: «Сен-Сеньков — ксилофон. Небольшой. Без каких-либо усилителей… «Сен-сень» — так звучит метафорический ксилофон Сен-Сенькова. Где-то далеко (за Атлантикой). Сен-сень». Моё первое впечатление – какое необычное и экзотичное имя, вроде русское, но с французским оттенком: Сен-Тропе, Сен-Жермен, Сен-Сеньков… Как появился этот псевдоним? Поменялось ли со временем твое отношение к нему?

По семейной легенде, прапрадед был француз. Ну, я как-то поиграл с фамилией. Это же еще и палиндром «В окне, сне – Сен-Сеньков». Мне нравится до сих. На работе я Сеньков. В литературе Сен-Сеньков. Мне удобней так, не пересекать границ.

Переводя на эстонский статью Дмитрия Кузьмина «Русская поэзия в начале XXI века» (2008) мне запомнился следующий отрывок: «Особенно широкий круг мировой поэзии XX века так или иначе задействован в поэзии и тесно примыкающих к ней визуальной поэзии и поэтической прозе Андрея Сен-Сенькова (р.1968), для которого большое значение имеет сама по себе задача восстановления связей между русской и мировой культурой». Как ты пришел к этой задаче? Что побуждает тебя до сих пор активно переводить зарубежную поэзию на русский язык?

Да никакие задачи я себе никогда не ставил. Все само собой получалось. Просто говорить не с кем было, вот и разговаривал с Мишо или Рене Шаром. А переводить начал от того, что нечего читать. Я вернулся в 2008 году из Албании с местного фестиваля POETEKA, полез в сеть почитать, что же пишут албанские поэты, нашел ноль документов на русском, нашел английские переводы, стал читать, незаметно это превратилось в переводы. Похожая история была с португальской поэзией.

Как ты находишь авторов для перевода? И что может предложить зарубежная поэзия, чего нет в русской поэзии?

В другой литературе ищешь и находишь то, чего не хватает тебе в русской. К примеру, стихотворений о современной войне. Именно изнутри ада транслируемых. Так получились переводы боснийского поэта Горана Симича.
Буковски перевожу потому что всегда его любил. Меня вполне устраивают переводы Медведева, Львовского и Немцова. Но они далеко не все перевели, а хочется еще фирменного буковского безумия.
Или Чарлз Резникофф. Им много занимался Дмитрий Кузьмин. Но главный труд «Холокост» никто так и не перевел. А это очень важный – и этически и эстетически – текст. Как писать поэту о концлагерях? Что ты можешь себе позволить и чего позволить не получается? Нужны ли хлесткие метафоры? Или отказаться от всех вспомогательных инструментов и просто транслировать ужас как это сделал японский нойз-музыкант Aube, записавший альбом воображаемых шумов немецких концлагерей? И остается ли это поэзией, лишившись всех видовых признаков? Но книга так и не напечатана. Поэтому вопросы висят в воздухе. И дискуссии не предполагают.

Твои стихи отличает работа с мелкими деталями и богатая образность. В той же антологии «Нестоличная литература» есть, например, миниатюра: «Из влажного принтера-ягоды вытекает первая копия капли сока». Чтобы распутать такую конструкцию, нужно проделать определенную работу с текстом – понять что к чему относится и как всё это между собой связано. Соответственно, как мне кажется, и закрутить такую строку совсем не просто: это сродни составлению кроссворда. Насколько твоя поэзия импульсивна? Насколько рациональна?

Это хорошая строчка, да) но старая. Импульсивности с тех пор становилось больше, созерцательности меньше. Потом опять все менялось. Сейчас написал (год работы) сверхмедленную книжку про картины Ротко. Так там вообще почти буддийское созерцание. Сижу перед картиной (как когда в зале Марка Ротко в Филипс Коллекции в DC) и куда-то погружаюсь, выныриваю, тону, меня спасают подводные лодки, пожирают русалки… Очень трудно говорить без конкретного стихотворения-примера. Они настолько разные бывают. Взять какое-нибудь визуальное стихотворение и стихотворение о русских теннисистках…

Хорошо. Сделаем так: возьмем стихотворение посвежее и постараемся его разобрать. Вот стихотворение (нажать на картинку):

Вот вопросы к нему. Почему в связи с этой картиной Ротко речь идет именно о женщине? Почему от читаемых женщиной стихов происходит переход именно к погоде? Почему дальше упоминаются именно клавиши? Которые к тому же еще висящие (!) и шерстяные (!). И почему стихотворение заканчивается именно теплым пианино? Хотелось бы понять, как рождается такое стихотворение, восстановить порядок появления образов по мере их «вспыхивания» на данную конкретную картину Ротко.

Очень трудный вопрос. Не хочу на него отвечать. Иначе мне придется препарировать живое стихотворение. Скажу только одно – здесь (в тексте) две картинки. И одна отражается в другой, склеивая из образов что-то до сих пор не существовавшее. И все это расплывается на поверхности Ротко.

Во время этой беседы мы успели поговорить о Сен-Сенькове как о поэте и переводчике поэзии. Но есть еще Сен-Сеньков фотограф, прозаик, детский писатель. Также мне приходилось наблюдать Сен-Сенькова в Москве, отводящего зарубежных поэтов на художественную выставку и позирующего с винилом анплагд-концерта «Нирваны». Какая из перечисленных творческих ипостасей тебе наиболее дорога? Что даёт тебе такое перемещение между разными видами искусств?

Самая дорогая – водить зарубежных поэтов выпивать)) а вообще, я похож на многоножку. Мне всё интересно потрогать лапками. Жаль времени мало, а так и скульптурой бы занялся, и лэнд-артом…

Вот и моим вопросам-лапкам интересно пройтись по фонотеке Сен-Сенькова. Почему-то мне кажется, что по крайней мере некоторые твои стихи навеяны той или иной музыкой. Это так? Какие фрагменты твоей музыкальной коллекции тебе особенно дороги?

Музыка вообще на первом месте для меня. Музыка все время у меня играет. Вот и сейчас Майлз Дэвис помогает на вопросы отвечать. Я могу себе представить жизнь без книг, скажем, или без кино, без музыки никак. Не будет саундтрека – ничего не будет.
А музыкальная коллекция… Ну, всякий винил и CD с автографами людей в диапазоне от Петера Брёцманна до Владимира Мартынова и есть самое ценное.

Твой пытливый ум и зависимость от поэзии побуждают тебя интенсивно сочинять и переводить. Кто являются первыми читателями твоих произведений или переводов? Всё ли удается опубликовать? На всё ли опубликованное удается получить содержательную обратную реакцию? Зачем вообще читать поэзию?

Мой первый читатель – фейсбук. Со временем все написанное печатается. Иногда почти мгновенно. Иногда лет 10 проходит (так с книжкой сказок получилось). А что такое содержательная реакция я не знаю. Пишется-то все равно, есть реакция, нет ее…

Содержательная обратная реакция – это внимательное прочтение критиком стихотворений поэта. Возможна и обратная комбинация: когда поэт читает литературную критику. Как складывается твой роман с критикой? Тебе интересно ее читать? Каких авторов?

Есть всего несколько человек, пишущих о поэзии так, как нужно писать в 2014 году, а не как во времена питекантропов. Вот у Марии Степановой вышла недавно книга эссе. Удивительно приятных строчек о поэзии там много. Советую.
А о себе критику читаю вполглаза. Ну, что я там нового могу узнать? Это же не для меня пишутся статьи и рецензии, а для гипотетического читателя.

Я знаю, что тебе нравится путешествовать. Какие из увиденных стран потрясли твое воображение? Где хотелось бы обязательно побывать?

Самая большая мечта Новый Орлеан. А потрясает любая страна. Где-то поражаешься пейзажам, как на Мадейре или на Санторини, где-то людям, как на Балканах или в Америке, где-то ценам, где-то кухне, где-то музеям… путешествуешь как паззл собираешь. Итоговая картинка пока в Москве складывается.

(март-июнь 2014)