Денис Кузьмин. Подражание рецензии. Рец на книгу: Борис Балясный «Узелковое письмо» (BRI & Ko, 2018)

Д.Кузьмин,
не чуждый письма

Написание рецензии на новую книгу маститого стихотворца – занятие весьма нелегкое. Между реверансами автору, которого знаешь лично и к которому относишься очень тепло, и книксенами возможному читателю, ожиданий которого не хочется обмануть, очень просто потеряться. Поэтому я решил не писать рецензию. Я решил составить текст, который будет во всем противоположен рецензии, но при этом одновременно будет отражать мое ощущение от книги. При этом намеренно минуя субъективную дихотомию «нравится – не нравится». Для осуществления этого приема я решил использовать прием чтения «вслепую», буквально по Брайлю, начав ощупывания автора и его книги как физических объектов и положившись на собственную интуицию.

Кто такой Борис Балясный и что мы о нем знаем? Это, понятно, два отдельных человека – сам Балясный и наше знание о нем. Википедия знает двух людей с такой фамилией, но автор этого сборника явно не политический деятель царской России, хотя места происхождения обоих Балясных территориально довольно близки (а, может, они даже родственники). О Балясном втором копипейстом пишут в Сети, что родился де там-то, печатается с такого-то года, занимается тем-то и тем-то, переводил тех-то и тех-то, сам переведен на такие-то и такие-то языки. Скукотища! Все-таки Интернет убивает всякую «штучность» (см. в словаре польское слово sztuka). Но тем интереснее домыслить самостоятельно. Итак, Балясный, судя по названию сборника, картинке и фотографии на обложке, скорее всего индеец (Последнее Яблоко, если верить подписи под фото). А, может быть, этот скромно выглядящий человек в супрематическом окне – вовсе не автор? Ну, раз не получается угадать, то попробуем установить, кто же такой Борис Балясный на основании самой книги.

Рассмотрим обложку. Ой, а я не заметил паука на лицевой стороне! Кажется, это обыкновенный паук-крестовик (Araneus diadematus) – для испуга нет причин, но есть вероятность, что барышни отдернут руку, когда будут тянуть ее к книге. Барышни, не бойтесь, паук – ненастоящий! Смотрим дальше… Судя по толщине и цвету книги, это может быть готический гримуар. Заклинания и символы? Интересно-интересно. Полистаем… Тексты организованы в столбцы, похоже на заклинания, но вот заклинают тут – кого?

А! Наверное, это – учебник. Учебник то ли по узелковому письму, то ли по стихосложению. Скорее – второе. Полистайте: тут представлены разные формы (страдания, лимерики, сонеты, двустишия и пр.) и размеры, тропы, фигуры речи, авторские неологизмы… Разделы… У каждого текста – имя. Стоп, не вчитывайтесь пока, полистаем еще. В конце каждого столбца – дата. Она здесь – как замыкающая строка. Так, а где оглавление? М-м, оглавление – в конце книги, но только… Оп! а это еще что такое? А это комментарии к текстам… Забавно, кажется, автор думает, что мы не знаем, что такое… Ну-ка, ну-ка… Гаррота, аониды, триолет, ПТУРС… Кажется, правильно думает. Очень интересно! Но это точно учебник, потому что иначе зачем автор пытается нам все это объяснить?

Нет, наверное, это все-таки сборник заклинаний, камланий: каждый текст можно читать нараспев, монотонно, раскачиваясь, заунывно, мрачно: «В самом большом успехе сокрыто – вглядись – фиаско» (стр. 208), «В тарабарском краю не слышна тарабарская речь» (стр. 202). Еще… «Я – мигрант, эмигрант, иммигрант, я – изгой» (стр. 43) Ну или – стоя у Стены Плача. Индейцы же всякие бывают. Всего семь стихотворений в одном, казалось бы особняком стоящем, разделе – а какое мощное звучание! Им проникнута вся книга. Листаем дальше… Библеизмы, разговорная речь, «чужое слово»… Но как мрачно-то, как мрачно: автор – уже в 40-45 лет оплакивал (судя по датировкам) уходящую жизнь? Бесконечная осень, бесконечное деДство («Пригорюнился дед, понимая, что жизнь прожита» (стр. 75), «Старик курил, в окошко глядя» (стр. 179)), тянущая боль, «подряхлевшая плоть», ощущение чуждости себя среде или среды себе (исключение – Кясму), сомнение в необходимости себя в этом «лучшем из миров». «Живу, как… ягода в компоте, верней сказать, ни жив, ни мертв» (стр. 140), «Я – червь безглазый и бескрылый» (стр. 99), «А может, мы уже мертвы, / а нам все снится, что мы живы?» (стр. 111). А, может, это тот случай, когда написал книгу – и «что-то пошло не так» (стр. 193)? Но, наверное, было бы слишком просто думать так.

Вороненая, как эстонская погода, книга. Пепельного цвета веревочки с узелками. Оловянная веточка. Тускловатый паучок. Автор (?), сплетший пальцы и глядящий с полуулыбкой во внешний мир сквозь нарисованное свинцовое окно. Сентиментальный взгляд на, в общем-то, равнодушную, по замечанию другого автора, природу. Уход как процесс, а не результат. Мощное ветхозаветное ядро с тяготением к завету Новому. Реалии из 80-х и 90-х годов прошлого века, которые рискуют не отозваться у неподготовленного читателя. Закрытый, замкнутый на себе текст. Стремление к простоте, обескураживающее внутренней сложностью. Какая-то постоянная как будто нависающая над автором опасность, враждебность внешнего мира. Текст-мантра, ходящая по одному и тому же кругу. Попытка очередного итога, выраженного в стопке из 323 страниц плюс обложка. Оригинал с легким налетом обширного переводческого опыта. С комментарием, уводящим в рассуждения и воспоминания о детстве и молодости, который можно было бы поместить в начале или вообще выпустить отдельной книгой. Да, это новая, 4-я (5-я, если считать эстоноязычный сборник) книга Бориса Балясного. Очень личная, довольно ровная, несмотря на 30-летний охват, без надрыва, играющая даже больше с самим автором, чем с читателем. Операция автора на собственном открытом сердце. Продукт уходящей эпохи бумажных изданий с реверансом в сторону электронных книг (или же издевкой) – линками в комментариях, на которые невозможно кликнуть.

Бумажный сборник стихов – это так старомодно, так ретро. Кто же так поступает в наше продвинутое время? Стихи нужно выпускать в приложении для смартфона, с кнопочкой «поделиться», обезличивая автора, стирая грани между текстом и не-текстом, между живым и неживым. Объясните это кто-нибудь автору. А лучше нет, не объясняйте. Пусть еще немного длится это одухотворенное бумажное мгновение. Кто такой Борис Балясный? Борис Балясный – это вот эта самая книга (между ними даже можно было бы поставить знак равенства, но это было бы наивным упрощением). Борис Балясный – это ныне живущий замечательный homo scribens. «Мертвых поэтов нетрудно любить, “мертвые сраму не имут” и страху», как пишет он сам (стр. 77), а вот попробуйте-ка полюбить живого: такого, которому «трудно быть собою каждодневно» (стр. 95), усталого, мятущегося, сомневающегося, непростого, стремящегося длиться и длиться, и не переставать в одной из своих, по М. Эпштейну, эманаций – в тексте. А еще Борис Балясный – человек, который не рискует утаивать искру Божию, и его новая книга – (не)лишнее тому подтверждение.

08.01.2019