Галина Ястребова. Девочки. Стихи

***
когда тебе восемь, ты слушаешь маму
которая расчесывает тебе волосы перед сном и заплетает тугие косички
в 16 слушаешь подруг и читаешь умные книги,
полные чужих мыслей и судеб
в 25 понимаешь, что не надо чужих теорий
вывела свои
из собственной практики
в 30 вроде бы всё сложилось совсем так,
как мечтала мама и как советовали подруги и книги
в 35, оглянувшись на прожитОе, думаешь:
«мир проще, чем я думала и быть блондинкой удобнее»
а потом, укрывая худенькие плечи
и укладывая спать ровно в девять
ту, кому ты расчёсываешь волосы перед сном и заплетаешь тугие косички,
понимаешь, что круг замкнулся

 

***
не ножом и не пистолетом
наносил ей словами раны
от обиды бежать нет смысла
ни в себя, ни в другие страны

она раны лечила стихами
но они открывались вновь
сердце жгла и оно сгорало
убивая суку любовь

и любовь умерла тихонько
без истерик и крика, во сне

а потом родилась с ребенком –
первым криком его прозвенев

 

***
у нее длинные ноги и большие голубые глаза
она знала, как поступать правильно
и чего делать совсем нельзя
губы и ногти красила только в розовый цвет
и только однажды,
всего разочек,
перебежала дорогу на красный свет
она – хорошая девочка
и обязательно попала бы на небеса
но встретила его и утонула в его глазах
он жил не так,
как требовали ее мама и все знакомые
но почему-то в их отношениях была гармония
она перестала делать макияж и ходить к косметологу
уехала с ним в Индию и увлеклась йогой
она загорела, как дикарка
и ей совершенно не жалко,
что не суждено попасть на небеса
у них свой рай
и у дочки будут его глаза
возможно, они нарожают целую кучу ребят
потому что плохие девочки живут где хотят
и как сами решат

 

***
унизанные серебряными кольцами
тонкие пальцы
осторожно держатся за поручень трамвая
синие жилки
под хрупкой
почти бумажной кожей
повторяют аритмичный стук сердец
величественные головки
украшенные аккуратными стрижками шляпками косынками
держатся прямо
смотрят бесстрашно в оставшееся будущее
усталые
но не выцветшие глаза
бывает и старость красива

 

***
они интересны мне
женщины
которые проходят мимо меня на улице
с которыми сталкиваюсь в транспорте супермаркете кафе бане
всюду
именно они приводят в движение жизнь
смазывают рельсы судьбы
поддерживают машинистов
учат следующих за ними
не сдаваться обстоятельствам
женщины с задумчивыми лицами
озабоченные быстротечностью времени
сегодняшним обедом
пубертатом детей
кризисом среднего возраста мужа
ценами на сахар
быстро отходящей клубникой
так и не сваренным вареньем
варикозными звёздочками на ногах
задержкой месячных
предстоящим сокращением на службе
капризами стареющих родителей
убежавшим снова утренним молоком
не помытыми окнами
проблемами героев сериалов
и продолжением игры престолов
слушающие музыку
танцующие
смеющиеся и плачущие
спешащие по делам и праздные
вы нравитесь мне
жалею вас
понимающе улыбаюсь вам
не ожидая ответа
не пугайтесь
не ищите недостатков во внешности
удивляясь вниманию чужой женщины
не принимайте мою жалость за снисходительность
это любовь
вы – зеркала
в вас я вижу себя
любовь к самой себе
как иначе?

 

***
Амелие разговаривает с птицами
Прищуривает глаза цвета неба в солнечный день
и обращается к птицам на «Вы»
Амелие донашивает зелёное пальто,
рождённое в прошлом веке,
в ателье высшей категории с улицы Лайкмаа.
«Сегодня там хотэлль, весь из стекла и металла»
Амелие тщательно проговаривает звуки,
в голосе не слышно ни восторга, ни порицания.
Возможно,
Амелие ценит ампир или югенд больше,
чем модернизм и постмодернизм.
Или не освоилась с новыми зубными протезами?
«В русское время так не умели делать зубы»
Амелие может позволить себе новое пальто,
но:«Таких сейчас не шьют».
Еврей-закройщик, наверное, покоится
в своей обетованной земле.
Он уже тогда был старше Амелие,
когда создавал её наряды.
Дети Амелие умерли
Внуки
присылают ей ежемесячную пенсию из-за моря
Амелие имеет маленькую квартиру в социальном доме
В том cамом районе, где жила всю прошлую жизнь
Амелие не могла больше ухаживать за домом и садом
Амелие не желает переезжать в дом престарелых,
даже в самый дорогой на французской Ривьере

Амелие разговаривает с птицами,
обращаясь к ним на «Вы»
и искренне недоумевает,
почему художник захотел писать с неё портрет:
«Вокруг столько молодых и красивых»

 

***
бабушка гребешком волосы мои чесала,
поучала:
«пока рука не устанет, расчёсывай.
силой волос пусть наливается.
не верь, что волос долог – ум короток.
твоя прабабка,
матушка моя – Марфа Сергеевна
длинноволосою была
умница – разумница
с тоски по мужу, по папеньке моему, умерла –
любила сильно.
твоя прабабка двоюродная,
тётушка моя – Варвара Сергеевна
сильна косами была
старой девушкой сгинула в Питере
зимой сорок третьего.
учительствовала с юности,
а косы ниже пояса, с кулак толщиной, медью отливали
и умом славилась.
замуж звали – уговаривали, не шла
почему?
с собой тайну унесла»
бабушка косы мне заплетала, в школу собирала:
банты синие, коричневые – день рабочий,
белые – праздничный.
«ушами собачьими» укладывала,
в «корзиночку» закрепляла,
приговаривала:
«от прабабушек тебе волос достался.
от них бы и уму – разуму научиться,
да рано ушли дорогие мои.
храни, девочка, волосы.
расти, девочка.
умом расти
он на волосы засмотрится, залюбуется, остановится.
а удержишь его умом да ласкою», –
говорила бабушка.
«да кто он-то, бабуленька?
мальчишки за косы дёргают, банты развязывают
дураки они безмозглые, бабушка»
смеялась моя милая
и всё волосы мне гребешком расчёсывала:
«придёт время, девочка
ты расти, расти, хорошая»
росла, росла девочка – выросла.
ни ума не набралась, ни разума.
лишь науку на всю жизнь запомнила:
«храни, волосы свои, девочка
да расти умом.
вырастай, хорошая».
жаль, воспользоваться советом не сумела
внучка бабушкина.
жаль, давно мне никто волос не расчёсывал.

 

***
от прабабки к бабке
от бабки к мамке
от мамки к дочке:
слушай – не ослушайся
не то будешь одна куковать
слушалась
за ним
как подсолнух за солнцем
первый годок – медок
второй – мединка
третий год – льдинка
сказал, как плюнул: «что тебе объяснять…»
и к другой ушёл
выла, слёзы лила
«не моложе, не красивше.
чем взяла?»
второй
ноги мыл и воду пил
желания угадывал
тридцать лет
спали сладко, работали дружно
перед смертью любимой назвал
не слушала, любила мало
слушайся, не слушайся –
и второй ушёл
снова одной куковать
обоих вспоминать
жалеть
не того слушалась
не того любила
о другом тридцать лет думала
неужели обманула мамка?
мамку бабка
бабку прабабка обманула

 

***
барышня прошлого века второй половины
макси, и мини, и джинсы, и сапоги мамы
одну сигарету напополам с подружкой
в баре коктейль и нельзя целовать маму на ночь.
русская классика так хорошо сочетается с роком
Doors и Police, а БГ – так вообще, учитель
в мир – революцию, а потихоньку: «прости, Боже»
с мальчиком за руку ночью по парку,
но поцелуй отдавать без любви негоже
фильмы Карне и другая ретроспектива
дайте же мужа скорее Заккео Анне
и Северянин покоится в двух кварталах
пахнет сиренью весной – голова кругом
Ревель твой кукольный, твой Леденец старинный
бабушка рядом, она твой советчик с детства
жизнь так понятна и ты не боишься по встречной

барышня выросла, в век перейдя новый
волосы стрижены, дети, работа, мама
барышня, помнишь, а солнце ведь пахло пылью
с плеч озорно соскользали лямки
то, что тогда не заметила, гордо шагая мимо –
самое нужное в этой, другой жизни
барышня, знаешь, а пыль на дорогах пропахла солнцем
солнце осталось таким же, как в прошлом веке
я тебя помню и иногда встречаю.
в зеркало глядя мельком, сквозь полуприкрытые веки

 

Маленькая танцовщица

Эдгар Дега
“Балетный класс Оперы на улице Пелетье”

– антре
– утро доброе
к станку, девочки, к станку

экзерсисы, экзерсисы
день за днём, день за днём
первая позиция,
вторая…

– плие
– гран плие
– батман тандю
– жэте

– носок тяни!
– выворотность!

– такая растяпа!
и медведю оттопчет лапы

– слёзы – вода
пописаешь меньше

малышке скучны упражнения
малышка строит зеркалу рожицы

на дворе весна
подружки в классики
обскакала бы всех
ножках быстрые, ловкие
разрешили бы только!

тянется носок
тянется урок
носом шмыгает – плачет

вдруг
на середину зала выскочила
ругайтесь!
пятка, носик, топ-топ-топ
дробушка, ковырялочка
руки в боки
на щеках слёзы не высохли
сама смеётся

маленькая танцовщица

не с улицы Пелетье
не нарисованная Эдгаром Дега

настоящая я
много лет назад