Яан Росс. Восемь питерских эпизодов. Прозаические миниатюры

Эпизод первый. Зима, на улице минус 20 градусов. После лыжного похода, который проходил то ли в Карелии, то ли на Кольском полуострове, я прибываю в Петербург. Я — неумыт, небрит, одет кое-как, однако вечером, до отхода таллиннского поезда, мне очень хочется попасть в Филармонию (кажется, на сольный концерт всемирно известного итальянского пианиста Maurizio Pollini). Уверенный в том, что меня точно не впустят в зал, я, тем не менее, покупаю билет. Сдаю свою брезентовую куртку; гардеробщица, сочувственно глядя на меня, спрашивает: «Как же вам не холодно в этой куртке?!»

Эпизод второй. Мы — совсем еще пацаны (6-ой или 7-ой класс), приехали в город со школьной экскурсией. Послеобеденное время. Гуляем в районе Гостиного двора. Вдруг возникает шальная идея пойти в какой-нибудь шикарный ресторан. Идем на Невский проспект. Находим ресторан . Большая парадная лестница ведет в зал на второй этаж. Опасаемся, что нас, как малолетних, не пустят. На лестнице нам навстречу с поклоном выходит метрдотель и спрашивает: «Простите, пожалуйста, вы обедать пришли или провести вечер?»

Эпизод третий. Около полуночи. Я спускаюсь в метро и иду по коридору совершенно один. Вдруг мне навстречу идет женщина. В принципе, мне известно, что вход и выход в метро устроены раздельно, и поэтому я останавливаюсь. Женщина тоже останавливается, улыбается мне и говорит: «Нет, вы правильно идете. Это я неправильно иду».

Эпизод четвертый. Конец восьмидесятых. Я нахожусь на Варшавском вокзале, чтобы проследовать домой послеобеденным поездом, т.н. курьерским, который, тем не менее, везде останавливается. На вокзале продаются апельсины (которые в Эстонии в те годы встречались гораздо реже). Встаю в очередь. Передо мной стоит женщина, эстонка, как и я, которая своей медлительностью явно действует на нервы продавщице. Закончив с ней, продавщица поворачивается ко мне и с облегчением говорит: «Терпеть не могу эстонцев!»

Эпизод пятый. Мне шесть лет и мы живем в Тарту. Я только что начал заниматься на фортепиано. У нас дома гостит научный руководитель кандидатской диссертации моего отца, – кажется, директор Главной метеорологической обсерватории в Пулково. Он мне принес подарок: ноты “Лирических пьес” Эдварда Грига, на титульном листе каллиграфическим почерком красуется дарственная надпись: «Яну Россу от Юрия Янишевского». Мы с ним садимся за пианино и играем с листа: он — партию правой руки, я — левой.

Эпизод шестой. Недавнее прошлое. Нам с моим питерским другом — библиографом из Публичной библиотеки — хочется посетить Русский музей. Для россиян и иностранцев там цены разные. Подходим к кассе. Мой друг просит два билета. Кассирша, указывая на меня, говорит ему: «Но ведь он — иностранец!» «А почему вы так считаете?» – спрашивает мой друг. Кассирша обращается ко мне: «Скажите что-нибудь!» Отвечаю: «Пожалуйста». И нам продают два билета по льготной цене. Притом, что другой мой питерский приятель, социолог из Европейского университета в Санкт-Петербурге, считает, что по одному, мною произнесенному слогу, можно безошибочно определить, что я из прибалтийских провинций.

Эпизод седьмой. Середина восьмидесятых. Мне нужно защитить кандидатскую диссертацию, но, поскольку ее тема — междисциплинарная, с этим возникают сложности. Меня рекомендуют Передовому Человеку в Питере. Передовой Человек, пролистав мой текст, говорит мне с иронической улыбкой: «Вы знаете, все, о чем вы пишете, мы уже давно знаем». Вслед за этим меня практически случайно знакомят с заведующей отделением в Институте физиологии имени Павлова, которая пользуется всемирной известностью, хотя и не в области физиологии. Зовут домой. Дом — это пятикомнатная квартира по улице Рылеева, в которой, помимо маститой профессорши, обитают ее первый муж (второй недавно бросился под поезд, как говорят злые языки, из-за интеллектуального неравенства между членами этой бывшей супружеской пары), две ее дочери от разных браков вместе с их мужьями и детьми. Оставляют на ночь. Утром, завтракая вместе с семейством, возникает вопрос о моем статусе. Профессорша на меня смотрит и говорит: «Ну, ладно, усыновлю».

Эпизод восьмой. Апельсины, вторая серия. 1990-ый год, гастроном на Невском проспекте. Набираю в корзинку апельсины и встаю в очередь. Однако через несколько минут с ужасом замечаю, что у всех в руках паспорта — значит, апельсины продаются только по ленинградской прописке (которой у меня, естественно, нет). Достаю свой членский билет Союза композиторов, самый впечатляющий, как мне кажется, из имеющихся при мне документов (в темно-красной обложке, с подписью Тихона Хренникова). Но кассирша, глянув на меня, говорит: «Да уберите вы свой документ. Ведь любому ясно, что вы — питерский!»

(Написано по-русски – прим. ред.)